«Это многое сделает для примирения наших людей». Грант включал также в его письменные слова слова общего помилования офицерам Конфедерации за их измену. Это было непреднамеренное нарушение, возможно, приказов Линкольна, но это был тот, который не встретил возражений. Ли удалился в гражданскую жизнь и впоследствии посвятил себя служению соседей в качестве главы колледжа в Вирджинии — очень уважал, очень свободно подавал милостыню старым солдатам и не очень заботился, сражались ли они за Юг или Север. Грант не ждал, чтобы ступить в столицу, которую он завоевал, но главный бизнес закончился, отправился со всей поспешностью, чтобы увидеть, как его сын поселился в школе.

Линкольн оставался в Сити-Пойнте до 8 апреля, когда вернулся с парохода. Те, кто был с ним в двухдневном плавании, рассказали потом о счастливой речи, о спокойной семейной вечеринке, радующейся возвращению мира. Кто-то сказал, что Джефферсона Дэвиса действительно нужно повесить. Ответ пришел в цитате, которую он мог почти ожидать: «Не судите, чтобы вас не судили». Во второй день, в воскресенье, президент прочитал им части «Макбет». Самнер, который был одним из них, вспоминал, что дважды читал строки,

«Дункан находится в его могиле: после тяжелой лихорадки жизни он хорошо спит, измена сделала его самое худшее, ни сталь, ни яд, ни злобой, ни иностранные налоги, ничто может коснуться его дальше».

Во вторник, 11 апреля, триумфальная толпа приехала в Белый дом, чтобы поприветствовать Линкольна. Он сделал им речь, тщательно подготовленную по существу, а не по форме, касающуюся вопроса о реконструкции на Юге, с особым упором на то, что уже было сделано в Луизиане. Точные точки спора, которые возникли в этом отношении, сейчас практически не имеют значения. Линкольн отказался от любого желания настаивать педантично на какой-либо подробный план его; но он заявил о своем желании в равной степени избегать каких-либо просто педантичных споров с любыми на Юге, которые лояльно стремились возродить правительство штата с принятием Союза и без рабства; и он настоятельно призвал к поощрению подлинного, хотя и небольшого начала. Он сожалеет о том, что в Луизиане его стремление к лишению прав образованных негров и негритянских солдат не соблюдалось; но поскольку свобода негров была безоговорочно принята, поскольку для них было сделано в государственных школах, а новая конституция штата позволила законодательному органу разрешить им лишение свободы, был очевидный выигрыш. «Уступите, что новое правительство Луизианы только для того, что должно быть, поскольку яйцо принадлежит птице, мы скорее сделаем птицу, вылупив яйцо, чем разбив его. То, что было сказано о Луизиане, будет применяться в целом к ​​другим государствам Так что новый и